Это был нежеланный ребенок. Жизнь, зачатая в порыве страсти одной ночи, без любви к отцу.
Ответ был один. Ребенка нужно было удалить. Как незваный гость, он пришел к ней, и теперь его нужно было изгнать без следа. Как будто его никогда и не было. Словно он никогда и не приходил. Так было правильно — стереть ребенка.
Она взяла телефон, который бросила вместе с тестом, и проверила жужжащие сообщения.
«На открытие на этой неделе нельзя опаздывать».
Глядя на это уже не удивительное уведомление, она увидела еще одно сообщение.
«Что ты делаешь до сих пор, даже не уходя с работы? Директор Чон спрашивал о тебе. Сказал передать, чтобы ты пообедала с ним, но я не знаю, под какую дудку плясать».
«На открытии нельзя допускать ошибок. Если хочешь жить как хочешь, убеди меня как можешь. Неубедительные капризы — это просто детские выходки».
Отложив телефон с мигающими сообщениями, она вышла из магазина и огляделась. Окно на заднем сиденье машины, припаркованной на противоположной стороне дороги, опустилось. Это был отец. Они обменялись коротким молчаливым взглядом, но отцу этого, казалось, было достаточно — он поднял окно и тронулся с места.
Чжу Ми еще долго стояла на морозе, даже после того, как седан исчез.
— Как назло, на открытие идет сильный снег. Я ждал, получив сообщение от исполнительного директора.
Холл отеля был оживлен, готовясь к приему почетных гостей. Мужчина, вышедший встретить ее, поклонился и взял ее сумку и пальто.
Она пришла, но все ее мысли были сосредоточены на жизни, которая незаметно для нее самой поселилась в ее животе. Всю ночь она не сомкнула глаз. Из-за бессонной ночи тело ломило.
— Для вас подготовлена отдельная комната по особому распоряжению исполнительного директора. Я отнесу ваши вещи в комнату.
— Дайте мне ключ. Я сама отнесу.
— Вы не будете присутствовать на церемонии открытия? Она скоро начнется.
— Не стоит. Все равно там никто не будет рад меня видеть. Не обращайте на меня внимания и занимайтесь своими делами.
Отпустив мужчину, она посмотрела на свои бежевые туфли на плоской подошве. Из всех платьев она выбрала простые черные брюки. Вместо туфель на высоком каблуке она надела балетки, но еще не могла объяснить, для кого это было сделано.
Проходя мимо оживленного холла, где шла подготовка к церемонии открытия, и зала, где играла тихая музыка, она вдруг почувствовала, как сердце ушло в пятки. Чон Юн Гё в окружении множества мужчин шел прямо к ней.
Ноги словно приросли к полу.
С каждым его шагом фигура мужчины становилась все больше. Обоснованное беспокойство уже дало ростки. То, что нелегко даже для влюбленных, произошло между двумя людьми, которые могли бы быть совершенно чужими. Это была катастрофа. Хотя, возможно, это существо все равно никогда не появится на свет, из-за остатков вины перед ребенком она не могла произнести это вслух и даже не хотела признавать про себя, просто прокручивая в голове, но это был неоспоримый факт. То, что она этого не хотела. Даже эта жизнь, которая, возможно, была всего лишь оплодотворенной клеткой, должно быть, знала об этом.
«Если пропустить установленное время приема противозачаточных таблеток, их эффективность снижается из-за погрешности. И даже если вы регулярно принимали противозачаточные таблетки, нет 100% гарантии предотвращения беременности. Даже вазэктомия, которую мы обычно считаем надежным методом, иногда может привести к беременности после процедуры».
Она знала. Она знала, что ни один метод контрацепции не дает 100% гарантии. Но большинство людей не живут, постоянно думая о крошечной вероятности. Большинство не думают, что это случится именно с ними.
Ожидание высокой вероятности было естественным ходом мыслей.
Так что это было как стихийное бедствие, обрушившееся без предупреждения.
«Беременность во время приема противозачаточных таблеток». Она отчаялась, когда искала информацию, но то, что таких случаев оказалось на удивление много, в какой-то мере утешало. Нет, какое уж тут утешение, как будто это могло утешить.
Врачи в многочисленных видео, которые появлялись при поиске слова «беременность», однообразно объясняли изменения в теле, которые произойдут, если не избавиться от ребенка, начиная от самых очевидных и заканчивая мельчайшими деталями. Самые заметные изменения — это постепенное увеличение живота и попытки тела приспособиться к изменившимся гормонам. Такие симптомы, как тошнота, головокружение и слабость, как сейчас. Чжу Ми сглотнула, успокаивая бурлящий желудок. Казалось, что сердце, плавающее комком в груди, колышется в горле.
Когда Юн Гё подошел вплотную, Чжу Ми невольно запахнула верхнюю одежду, прикрывая низ живота. Сработал защитный механизм — скрыть свое изменившееся состояние, к которому она еще не была готова.
— Здравствуйте, господин директор.
— Да. Давно не виделись.
— Я слышала, вы ездили в командировку в Японию. Похоже, съездили хорошо.
Она поздоровалась с невозмутимым лицом. Это было лучшее, что она могла сделать.
«Ладно. Была ли я в твоих мыслях или соседский пес, как вы сказали, госпожа Чхве Чжу Ми, это была всего лишь бессмысленная ночь секса».
Она пошла за этим ответом и получила желаемый ответ, но теперь, когда ситуация изменилась, она не хотела ни брать на себя ответственность, ни раздувать проблему, рассказывая правду этому испорченному мужчине.
«Может, боишься забеременеть».
Он, вероятно, сказал бы, что готов сходить с ней в гинекологию, чтобы избавиться от ребенка.
Даже не глядя, было ясно, что этот мужчина готов ранить ее острыми словами. И без того неловко находиться на таком мероприятии, где много глаз, а еще больше не хотелось оказаться в центре внимания.
— Вы, наверное, пришли на открытие. Тогда...
— Чхве Чжу Ми.
— Да?
— Туда.
Он кивнул в сторону, произнося непонятные слова. Она повернула голову, следуя за его взглядом.
— Лифт там, говорю.
— А.
Она развернулась и встала рядом с ним, глядя в ту же сторону. Когда она начала идти, Юн Гё тоже двинулся. Она думала, что он не станет садиться в лифт, но его элегантные черные туфли остановились перед ним. Она бессмысленно смотрела на пол, где стояли их ноги, когда почувствовала косой взгляд Юн Гё, опустившийся вслед за ней. Ему, должно быть, было странно видеть ее, уткнувшуюся в пол, что было не похоже на нее. Она почувствовала, как его взгляд упал на ее туфли с обрезанными каблуками, которые она обычно не носила. В этот момент раздался звонок лифта, сообщающий о его прибытии.
Она спокойно вошла внутрь и хотела нажать кнопку нужного этажа, но подчиненный Юн Гё опередил ее. Тот же этаж? Подозрение быстро превратилось в уверенность. По атмосфере, установившейся в лифте, все стало ясно.
— Хаа.
В последнее время она совсем не могла спать и чувствовала головокружение, даже когда просто стояла. И без того каждые несколько минут ее тошнило, а теперь еще и головокружение — это было невыносимо. Горячее дыхание подступило к горлу, но она не могла выдохнуть, и когда она пошатнулась, ее пятка зацепилась за чью-то обувь, и одновременно она ударилась спиной о грудь Юн Гё, стоявшего позади.
— Ах, извините, извините.
Ее безвольно размахивающие руки были схвачены.
— Ты не в себе.
Сильные руки. Сила, с которой он схватил ее за руки и поднял одним движением, была такой же, как в ту ночь. Мужчина все еще оставался прежним. У нее не было времени даже удивиться тому, что изменилась только она сама, когда его низкий голос прилип к ее шее.
— Интересно, что ты ешь.
— А вы, господин директор, что едите? Я видела, как вы использовали лобстера в качестве пепельницы.
В тот момент она почувствовала, как в лифте распространилась напряженная атмосфера. Казалось, все присутствующие направили на нее свои острые взгляды.
— Ах, то есть я хотела сказать, что раз вы хорошо питаетесь, то не стоит беспокоиться обо мне...
Он тихо рассмеялся, словно не веря своим ушам.
— Извините. Я в последнее время стала очень нервной. Пожалуйста, поймите меня.
— Если хочешь, чтобы тебя поняли, не стоит вести себя невоспитанно, не так ли?
Она слегка съежилась от его предупреждающего тона, сопровождаемого беззвучным смехом. Ему, похоже, было весело — он продолжал улыбаться, даже произнося такие страшные слова. Эмоции, ставшие неконтролируемыми из-за гормонов, тоже вышли из-под контроля.
— Эм... господин директор.
Дзинь — лифт прибыл на 8 этаж, приглашая выйти. Когда она вышла через открывшиеся двери, держа свое обмякшее тело, чья-то рука подхватила ее соскальзывающую сумку, и она подняла голову. Даже от этого небольшого движения она потеряла равновесие и уткнулась в его грудь.
— Куда делся тот парень, с которым ты таскалась, что ты одна устраиваешь такой бардак?
Его грудь, к которой она прижалась, не была такой теплой, как в ту ночь. Твердая и крепкая грудь казалась прохладной, потому что ее собственное тело было еще горячее. В тот момент, когда она осознала это, он посмотрел на нее с подозрением.
— Это прямо здесь.
— Это прямо здесь, но ты все еще не можешь найти.
Он передразнил ее тон, упрекая ее. Его неуместное беспокойство было...
— Вот прямо здесь. 803 номер. Тогда отдыхайте.