Возможно, он даже чувствительнее собаки.
Собаки хотя бы могут жить вместе с людьми.
Нужно было отправить его обратно спать, но я беспокоилась, что он снова прибежит из-за звука моего дыхания или храпа.
— Даже если я скажу вам вернуться и спокойно поспать... вы ведь не сможете уснуть?
В его широко раскрытых глазах определенно не было и намека на сонливость.
Диарин немного поразмыслила, а затем слегка махнула рукой Кересу, который все еще неподвижно стоял в дверях.
Керес, похоже, не понял жест Диарин и просто смотрел на нее.
— Входите.
— ?
— Если вы все равно не собираетесь сразу ложиться спать, давайте хотя бы посидим и поговорим. Может быть, во время разговора вы расслабитесь и захотите спать.
Диарин тоже окончательно проснулась.
Раз уж так получилось, лучше было воспользоваться возможностью немного сблизиться.
Когда Диарин указала на стол и стулья в углу комнаты, Керес послушно сел.
Он сидел прямо, как манекен. Можно было предположить, что у него такой прямой позвоночник, что специалист по костям восхитился бы его красотой.
— Я бы заварила чай... но мне лень.
Чайный сервиз был приготовлен в шкафу в углу комнаты.
Однако горячую воду нужно было идти кипятить на кухню. Это было очень утомительно.
Вода была, ее набрали во время уборки.
Диарин, наливая воду в чайник, искоса взглянула на Кереса.
— Не пугайтесь.
Пока еще ничего не произошло. Керес только наклонил голову.
Диарин поставила чайник на обе руки и закрыла глаза.
И тут же, в мгновение ока, вода закипела.
— !
Только тогда Керес удивленно округлил глаза.
— Боевая жрица?
— Нет.
Жрецы бывают разных видов.
Есть «обычные жрецы», которые просто подают заявку на обучение в духовной семинарии и становятся жрецами.
Говорят, что из-за преимущества в виде гарантированного пропитания, по мере затягивания войны, число желающих увеличилось. По слухам, желающих стало так много, что за обучение в духовной семинарии теперь берут деньги, а процент отсева на экзаменах довольно высок.
Диарин тоже начинала как «обычная жрица», но позже у нее проявилась священная сила.
Бывают случаи, когда людей, рожденных со священной силой, независимо от духовного образования, приглашают стать жрецами.
Их называют «настоящими жрецами», они пользуются уважением у публики и ценятся в храме.
Но это не значит, что их жизнь становится безоблачной.
Если обычные жрецы наполняют казну храма физическим и умственным трудом, то жрецы со священной силой делают это, выжимая из себя эту самую силу. Немного более щедро.
Жрецам, стремящимся к скромной жизни, не суждено разбогатеть.
Есть, конечно, жрецы, которые незаконно берут взятки и выбирают, кому помогать, наполняя свои карманы, но у Диарин не было таких деловых навыков.
Наконец, есть так называемые «боевые жрецы», обладающие особой священной силой.
Священная сила в большинстве случаев проявляется как целительная сила. Но очень редко встречаются люди, способные проявлять силы, отличные от целительных, такие как телекинез или пирокинез.
В целом они относятся к категории «настоящих жрецов«, но их обычно отправляют в бой и называют »боевыми жрецами».
Телекинез или пирокинез звучат впечатляюще, но священная сила, которой обладает человек, имеет свои пределы.
Даже жрец с самой сильной священной силой в истории, прозванный «самым любимым дитя бога», не мог воскресить мертвых. Даже самая мощная священная сила имела свои ограничения в лечении.
Боевые жрецы в лучшем случае могли зажечь огонь в пушке быстрее, чем это делается вручную, или точнее направить стрелу, чем при обычной стрельбе из лука.
Боевых жрецов всегда отправляют на передовую.
Они становятся популярными и быстрее продвигаются по службе. Но и вероятность быстрой смерти у них выше.
Диарин не хотела так рисковать своей жизнью. Поэтому она скрывала свои способности.
— Это секрет.
Вряд ли Керес кому-нибудь расскажет. Но когда делишься секретом, становишься ближе.
Диарин, наливая быстро заваренный чай в чашки, подмигнула одним глазом.
Керес с растерянным видом кивнул.
— Ах, можно я зажгу свет?
— Да.
Керес неохотно, но разрешил.
Лампу тоже зажгла священной силой. Пламя было сильнее маленькой искры, поэтому сначала вспыхнул большой огонь, а потом уменьшился.
— Ух.
Керес тут же остро отреагировал.
— Погасить?
Диарин тоже напряглась и быстро приготовилась накрыть огонь ладонью.
Если человек так бурно реагирует на звук храпа, нужно было быть осторожнее и с огнем.
Диарин настороженно наблюдала за Кересом.
— ...
Керес не сказал «да».
Он на мгновение насторожился при виде пламени, но, похоже, не стал более агрессивным, так как это был не звук.
Фух, Диарин с облегчением выдохнула.
— Пейте. Когда внутри станет тепло, нервы могут немного успокоиться.
Она сказала это, заметив, что он просто смотрит на чашку чая, и тут же он попытался выпить все залпом, как за ужином.
— Медленно, по глотку, наслаждаясь ароматом.
Диарин поспешно остановила его.
Уже половина чашки опустела.
Керес, поглядывая на нее, медленно сглотнул.
Гул... глоть.
Похоже, он не понимал ни вкуса, ни аромата. Он просто пил медленно, потому что Диарин так сказала.
Нельзя научиться всему сразу.
На сегодня она решила удовлетвориться тем, что он пьет по глотку.
Может быть, из-за того, что теплая жидкость попала в желудок? Лицо Кереса, казалось, немного расслабилось.
— Стало лучше?
— Немного.
— Я рада.
Это было похоже на чувство, когда видишь, как бродячая собака принимает кусок хлеба, который ты ей протянул. Что-то вроде удовлетворения как живого существа.
— Сейчас, кроме моего дыхания, вы слышите и другие звуки?
— Да.
— Какие звуки?
— За окном три птицы проснулись и перелетают с ветки на ветку. Пять мышей. У главных ворот происходит смена караула.
— Вы все это слышите?
Диарин широко раскрыла рот.
Керес кивнул.
— Как это возможно?
— Тренировка.
— Тренировкой можно этого добиться?
— Да.
Человек, который с детства и почти всю жизнь провел на поле боя.
Нет ничего важнее, чем убить врага и выжить самому.
Чтобы выжить, нужно было слышать лучше, видеть лучше и двигаться лучше, чем другие.
В бою чувствительность, конечно, полезна для выживания, но нужно ли быть настолько чувствительным?
Диарин стало немного не по себе.
— Как можно не сойти с ума, слыша все эти звуки...
Посреди этой фразы ее осенило.
— А, так вот почему он сошел с ума?
Наконец-то она поняла суть этого бешеного сукина сына.
Как человек может не сойти с ума, слыша все эти звуки постоянно?
* * *
Птицы радостно щебетали, встречая раннее утро.
— Утро...
Диарин рассеянно пробормотала, глядя на голубоватое небо за окном.
Она не сомкнула глаз всю ночь.
Она подала Кересу чай, пожелала спокойной ночи, вдохнула в него немного священной силы и отправила обратно.
После этого Керес больше не вторгался.
Однако с того момента нервы Диарин были на пределе.
Осознание того, что каждый звук ее движений достигает ушей Кереса, не давало ей даже спокойно дышать.
«Как правильно дышать?!»
Всю ночь она размышляла об этом, неловко вдыхая и выдыхая, пока не рассвело.
Из-за неправильного дыхания у нее кружилась голова.
Щебетание птиц, которое обычно казалось бы освежающим, теперь было подобно игле, пронзающей голову.
— Ууу...
Диарин, стонущая и держащаяся за голову, поспешно зажала себе рот.
Что, если Керес тоже не спал всю ночь, как и она?
Он может прибежать даже на такой звук.
Невыспавшиеся люди становятся раздражительными. Страшно было представить, насколько более чувствительным мог стать и без того чувствительный Керес.
Ей послышалось рычание Кереса.
Действительно, сегодня мог стать последним днем ее жизни.
«Что же делать...»
У нее не хватало смелости подняться и проверить.
Во время размышлений из живота раздалось урчание. Последним ее вчерашним приемом пищи было нечто среднее между ужасной едой и мусором, которое она сама создала. Она принесла это в комнату, но не смогла доесть до конца и оставила почти все.
Желудок, голодавший всю ночь, яростно требовал, чтобы в него что-нибудь положили.
Керес тоже, наверное, уже проголодался.
«А!»
Достаточно просто его накормить!
Когда желудок полон, нервы успокаиваются.
Судя по тому, как он ел вчера, кажется, он съест все, что ему дадут, так что давайте для начала покормим его завтраком.
Найдя решение, Диарин начала действовать быстро.
Быстрое утреннее приготовление уже вошло в привычку.
Будь то в храме или на поле боя, скорость — это жизнь.
Превращение в жрицу, ничем не отличающуюся от обычного дня, несмотря на то, что она только что проснулась, произошло мгновенно.
«Ах, точно».
С утра так много срочных дел, что легко что-то забыть.
Диарин, направлявшаяся прямиком на кухню, развернулась и пошла к главным воротам.
Охранники у главных ворот, заметив Диарин, обрадовались.
— Доброе утро! Ой, вид у вас... Похоже, вы всю ночь трудились.
— Ха-ха... да.
Трудилась, конечно.
Видя, что Диарин только слабо улыбается в ответ, охранники дали волю своему воображению.
— Использование священной силы — нелегкое дело, верно? Похоже, вы вдвойне устали, стараясь вылечить раны героя войны.
— Ха-ха-ха...
Да, конечно. Вы же не знаете, что герой войны — бешеный пес.
Диарин с трудом подавила рвущиеся наружу слова смехом.
Как же вас угораздило попасть на эту опасную работу?
Они, наверное, думают только о защите от внешних врагов, но их главная задача — остановить Кереса, если он попытается вырваться наружу.
Хоть и почти насильно, но она хотя бы знала, на что шла. Эти же люди охраняли врата смерти, ничего не подозревая.
Возникло чувство горькой солидарности — все мы здесь мучаемся.
— Вы так устали, зачем же пришли сюда? Вам что-нибудь нужно?
— Ах, у меня есть сообщение для господина Робена.
— Что передать?
Диарин, уже открывшая рот, замялась.